Урусай. Шине.
Это типа тоже Бьякурен...и тоже не законченный и это скорее флафф. Без рейтинга без ничего - так мысли вслух.
читать дальшеВремена года.
Осень.
Кучики Бякуя ненавидел осень. Еще когда в сочной зелени деревьев появлялись будто высветленные желтые пряди, когда переставали петь цикады, ночи становились холодными и тяжёлые свинцовые тучи казалось цеплялись за высоки шпили дворца совета 46-ти, он чувствовал смутное беспокойство. Не потому что холодный сейретейский ветер забирается в хакама и вздувает полы белоснежного хаори, не потому что дождь размывает дороги превращая их в липкую грязь, не потому что все реже скудное осеннее солнце пробивается через седзи. Просто Кучики Бякуя ненавидел красное. И когда начинали полыхать моммидзи, отражаясь в гладком зеркале пруда, казалось, все вокруг заполнял этот столь ненавистный Бякуе красный цвет.
-Муж мой…Бякуя. Прости , что причинила тебе столько хлопот.
-Хисана.
Бякуя взял в руки тонкую ладонь жены, всматриваясь в ее изъеденное болезнью лицо. Боль…Он забыл что такое боль. Он уже не чувствует боль. Только странную пустоту внутри. Как будто там гуляет гулкий сейретейский ветер.
-Хисана. Я люблю тебя. Прости, мне надо было говорить это тебе каждый день.
-Муж мой…- она силится подняться.
Сделав глубокий вдох, ее начинает бить кашель и красные цветы расцветают на белоснежном кимоно и простынях. Красные. Красные. Красные.
Бякуя проснулся и резко сел на футоне. Сон. Снова сон из далекого прошлого. Он устало потер виски, встал и распахнул седзи. Серый осенний рассвет хлынул в темную комнату, за окном вовсю буйствовало момидзи. Красное. Как же Кучики Бякуя ненавидит этот цвет.
Абарай Ренджи стал замечать, что с его капитаном что-то не то. Он как -то заметно похудел и помрачнел за последнее время в его взгляде читалась едва уловимая тоска, и Ренджи не знал что с этим делать. Его уважение к капитану было безгранично, он не за что не подумал бы, что у этого человека с сердцем из стали могут быть какие то слабости. И даже не подозревал, что каждую осень, когда начинают краснеть японские клены, его капитан живет в своем персональном аду.
Бякуя мрачно смотрел на растрепанные волосы своего лейтенанта. Красные. Ну почему опять красные? Мало того, что эта ужасная осень….никак не закончится, да еще и на службе он все время видит этот ненавистный цвет.
Но что тут поделаешь? Не заставлять же человека стричь волосы только потому что тебе не нравиться красный цвет.
Ренджи опасливо отвернулся, поймав на себе задумчивый взгляд капитана.
«Чего это он? может быть у меня форма не в порядке или еще что не так?»
Бякуя устало вздохнул и углубился в работу.
Зима.
Наступила холодная сейретейская зима. Бякуя любил зиму. Он любил мерзнуть. Это состояние вполне соответствовало его внутреннему миру- такому же холодному и пустынному. Он любил часами сидеть на досках энгава, любуясь на снег белым пологом укутавший сад, на подернутую несмелой корочкой льда водную гладь пруда, на темные стволы деревьев. Все такое умиротворенное и спокойное. Черно-белое, как форма шинигами. Ни никакого красного.
Абараи Ренджи ненавидел зиму. Зимой он замерзал и это напоминало ему те тяжелые времена, когда в детстве ему негде было укрыться от вездесущего холода. Когда будучи бедным руконгайским оборванцем, он скитался, ночами ища тепло, каждый новый день не зная где проведет следующий.
И кроме того он ненавидел снег. Снег вечный снег, забивающийся за ворот косодэ и скользящий и мерзко скрипящий под варадзи из-за чего на тренировке периодически Ренджи оступался и даже иногда неосторожно парировав удар падал в грязь.
Таби вечно были мокрые и грязные, на хакама мокрые потеки воды и больше всего Ренджи хотелось оказаться вечером в своей комнате разлить по чашкам подогретое саке и сидеть, глядя как Кира занавесив глаза челкой смотрит в окно и маленькими глоточками пьет приятное разогревающее тепло.
Капитан Кучики был как эта зима. От него веяло холодом морозного утра, когда ледяной рассвет спускается с сейретейских гор, когда солнце встает- солнце которое не греет , не дает тепла. Которое весь день висит безразличным глянцевым диском над крышами домов Рукона и башнями Сейретея.
Больше всего Ренджи ненавидел именно эту стужу исходившую от капитана. Кажется, даже летом рядом с ним начинаешь мерзнуть.
Весна.
Ренджи не любил сейретейскую весну. Когда сначала в садах зацветали сливы, потом азалии и потом, наконец, все это буйство красок сменялось цветением сакуры. Сакура. Ренджи не любил сакуру. После того как видел банкай своего капитана. Мириады розовых лепестков обрушившееся на него как лавина, он даже не успел понять как это вышло, кромсая беззащитную плоть заставляя рассыпаться его собственный меч и придавливая принижая будто говоря - ты никчемен.
Как же он ненавидел сакуру. Казалось, даже при виде этого дерева оставленные на его теле шрамы снова начинают болеть.
Ренджи не радовал даже теплый ветерок, норовивший распахнуть окно в кабинет капитана Кучики, взметнуть черную копну волос, или скинуть на пол ненароком оставленный на столе листок. Не радовало его и журчание ручьев и шорох листвы начинавшейся пробиваться следом за цветением.. и только единственным спасением Ренджи было то, что сакура цвела всего 2 недели. И следом за скоротечной сейретейской весной приходило жаркое лето.
читать дальшеВремена года.
Осень.
Кучики Бякуя ненавидел осень. Еще когда в сочной зелени деревьев появлялись будто высветленные желтые пряди, когда переставали петь цикады, ночи становились холодными и тяжёлые свинцовые тучи казалось цеплялись за высоки шпили дворца совета 46-ти, он чувствовал смутное беспокойство. Не потому что холодный сейретейский ветер забирается в хакама и вздувает полы белоснежного хаори, не потому что дождь размывает дороги превращая их в липкую грязь, не потому что все реже скудное осеннее солнце пробивается через седзи. Просто Кучики Бякуя ненавидел красное. И когда начинали полыхать моммидзи, отражаясь в гладком зеркале пруда, казалось, все вокруг заполнял этот столь ненавистный Бякуе красный цвет.
-Муж мой…Бякуя. Прости , что причинила тебе столько хлопот.
-Хисана.
Бякуя взял в руки тонкую ладонь жены, всматриваясь в ее изъеденное болезнью лицо. Боль…Он забыл что такое боль. Он уже не чувствует боль. Только странную пустоту внутри. Как будто там гуляет гулкий сейретейский ветер.
-Хисана. Я люблю тебя. Прости, мне надо было говорить это тебе каждый день.
-Муж мой…- она силится подняться.
Сделав глубокий вдох, ее начинает бить кашель и красные цветы расцветают на белоснежном кимоно и простынях. Красные. Красные. Красные.
Бякуя проснулся и резко сел на футоне. Сон. Снова сон из далекого прошлого. Он устало потер виски, встал и распахнул седзи. Серый осенний рассвет хлынул в темную комнату, за окном вовсю буйствовало момидзи. Красное. Как же Кучики Бякуя ненавидит этот цвет.
Абарай Ренджи стал замечать, что с его капитаном что-то не то. Он как -то заметно похудел и помрачнел за последнее время в его взгляде читалась едва уловимая тоска, и Ренджи не знал что с этим делать. Его уважение к капитану было безгранично, он не за что не подумал бы, что у этого человека с сердцем из стали могут быть какие то слабости. И даже не подозревал, что каждую осень, когда начинают краснеть японские клены, его капитан живет в своем персональном аду.
Бякуя мрачно смотрел на растрепанные волосы своего лейтенанта. Красные. Ну почему опять красные? Мало того, что эта ужасная осень….никак не закончится, да еще и на службе он все время видит этот ненавистный цвет.
Но что тут поделаешь? Не заставлять же человека стричь волосы только потому что тебе не нравиться красный цвет.
Ренджи опасливо отвернулся, поймав на себе задумчивый взгляд капитана.
«Чего это он? может быть у меня форма не в порядке или еще что не так?»
Бякуя устало вздохнул и углубился в работу.
Зима.
Наступила холодная сейретейская зима. Бякуя любил зиму. Он любил мерзнуть. Это состояние вполне соответствовало его внутреннему миру- такому же холодному и пустынному. Он любил часами сидеть на досках энгава, любуясь на снег белым пологом укутавший сад, на подернутую несмелой корочкой льда водную гладь пруда, на темные стволы деревьев. Все такое умиротворенное и спокойное. Черно-белое, как форма шинигами. Ни никакого красного.
Абараи Ренджи ненавидел зиму. Зимой он замерзал и это напоминало ему те тяжелые времена, когда в детстве ему негде было укрыться от вездесущего холода. Когда будучи бедным руконгайским оборванцем, он скитался, ночами ища тепло, каждый новый день не зная где проведет следующий.
И кроме того он ненавидел снег. Снег вечный снег, забивающийся за ворот косодэ и скользящий и мерзко скрипящий под варадзи из-за чего на тренировке периодически Ренджи оступался и даже иногда неосторожно парировав удар падал в грязь.
Таби вечно были мокрые и грязные, на хакама мокрые потеки воды и больше всего Ренджи хотелось оказаться вечером в своей комнате разлить по чашкам подогретое саке и сидеть, глядя как Кира занавесив глаза челкой смотрит в окно и маленькими глоточками пьет приятное разогревающее тепло.
Капитан Кучики был как эта зима. От него веяло холодом морозного утра, когда ледяной рассвет спускается с сейретейских гор, когда солнце встает- солнце которое не греет , не дает тепла. Которое весь день висит безразличным глянцевым диском над крышами домов Рукона и башнями Сейретея.
Больше всего Ренджи ненавидел именно эту стужу исходившую от капитана. Кажется, даже летом рядом с ним начинаешь мерзнуть.
Весна.
Ренджи не любил сейретейскую весну. Когда сначала в садах зацветали сливы, потом азалии и потом, наконец, все это буйство красок сменялось цветением сакуры. Сакура. Ренджи не любил сакуру. После того как видел банкай своего капитана. Мириады розовых лепестков обрушившееся на него как лавина, он даже не успел понять как это вышло, кромсая беззащитную плоть заставляя рассыпаться его собственный меч и придавливая принижая будто говоря - ты никчемен.
Как же он ненавидел сакуру. Казалось, даже при виде этого дерева оставленные на его теле шрамы снова начинают болеть.
Ренджи не радовал даже теплый ветерок, норовивший распахнуть окно в кабинет капитана Кучики, взметнуть черную копну волос, или скинуть на пол ненароком оставленный на столе листок. Не радовало его и журчание ручьев и шорох листвы начинавшейся пробиваться следом за цветением.. и только единственным спасением Ренджи было то, что сакура цвела всего 2 недели. И следом за скоротечной сейретейской весной приходило жаркое лето.
Подарочег))))
